Протоиерей В. В. Зеньковский в своей «Истории русской философии» подметил в
связи с этим, что у Вл. Соловьева «в этой тонкой игре понятиями учение об “идеальной
интуиции” должно было вытеснить понятие “Откровения”, вбирая в себя то, что в
подлинно религиозной системе усваивается Откровению. Само по себе “нейтральное”
учение о наличности в человеческом духе “идеальной интуиции”, связанной с
“мистическим опытом”, не устраняет религиозной сферы, но вместе с тем оно расширяет
87
сферу философии как самостоятельной дисциплины, ибо вхождение в трансцендентный
мир, столь необходимое, по Соловьеву, для всякого познания, оказывается открытым
человеческому духу и вне религиозной сферы»cclvii.
Протоиерей Георгий Флоровский в связи с этим указывает на этот явный изъян
построений Соловьева, утверждая, что он вообще пытался «строить церковный синтез из
нецерковного опыта»cclviii.
Это приводит к тому, что причудливые образы философской фантазии у Соловьева
свидетельствуют о решительном перевесе у него отвлеченной мысли над религиозным
творчеством.
Вообще в метафизике Вл. Соловьева, в частности во всем, что у него связано с идеей
всеединства, четко выступает утверждение, что мир единосущен Богу, утверждение,
опознаваемое как чисто пантеистическое. Мировое зло у Соловьева не есть результат
отпадения мира от Бога, а есть лишь «раз-лад, бес-порядок, хаос» тех же элементов,
которые содержатся в Боге. «Это есть,– по словам Г. Флоровского,– дез-организованность
бытия. Поэтому и преодоление зла сводится к ре-организации или просто организации
мира... И это совершается уже силою самого естественного развития»cclix.
Тайна Боговоплощения, Спаситель, пришедший во плоти, оказываются едва ли не
лишними в цепи «естественного» человеческого, и только человеческого, наведения
порядка и усовершенствования, то есть попросту прогресса. Идея прогресса у Соловьева
выступает в транскрипции идеи цельной жизни: синтез философии и науки с богословием
создает возможность цельного знания. Цельное знание с цельным творчеством образуют в
цельном обществе цельную жизнь. Цельная жизнь, в свою очередь, оказывается
суррогатом Царствия Божиего с той лишь разницей, что она мыслится Соловьевым не как
благодатное преображение мира, а как достижение прогресса, как закономерный
окончательный фазис исторического развития.
Итак, в создании цельной жизни у Вл. Соловьева задействовано множество
разнородных элементов и мотивов, которые религиозный мыслитель пытается так или
иначе синтезировать, причем уже здесь он закладывает фундамент современного
плюрализма идей и мнений, ныне участвующих в формировании «открытого общества».
Религия (Православие) или то, что от нее остается после цензуры разума и философии,
также подлежит этому прогрессивному синтезированию. Главное же здесь заключается в
том, что Церковь как в утопии Соловьева, так и в нынешнем плюралистическом сознании
лишается своего духовного статуса «столпа и утверждения истины» и становится лишь
одной из многочисленных инстанций, имеющей право на свое мнение, но не более.
Теперь любой познающий субъект, благодаря «идеальной интуиции», может в
свободном полете достичь Абсолюта и, как сказано у Соловьева, созерцать этот Абсолют
в его «сущности»cclx. Таким образом, между тем, что открывается религиозной вере через
Откровение, через Церковь и Таинства, и тем, что оказывается доступным человеческому
духу и вне Церкви, существует, по Соловьеву, тождество.
Следовательно, Боговоплощение, как это следует из построений Соловьева, не есть
единственный путь соединения Бога и человека, спасение которого может совершаться
какими-то альтернативными методами, если только в этой новой теории человек вообще
нуждается в искуплении и спасении. Идеи Соловьева открывают простор для ..далее