Начнем с того, что сама свободная воля не есть плод нашего свободного выбора: мы
не давали согласия или несогласия на приятие этого тяжкого и блаженного дара. Мы
получили его как данность и приняли как послушание. То же относится и к дару
творчества. Мы вольны закопать свой талант, но нам не дана власть освободиться от него.
На такого же рода послушание мы обречены в причастии к падшей Адамовой природе, в
наследовании генетических особенностей наших предков, в приятии того временного,
географического и социального положения, в котором мы оказываемся по своему
рождению. Мы не вольны в выборе замысла Творца о нашей душе, в путях Промысла о
нашей жизни. Таким образом, человек, коль скоро он не есть некое обособленное
самодостаточное существо, так или иначе существует в системе этих «послушаний».
Это, однако, вовсе не противоречит его свободной воле. Ибо Адам и Ева были
свободны не слушать лукавого райского змия, но внимать лишь словам своего Господа.
Тем не менее Ева поначалу прислушалась к речам соблазнителя, а потом приняла их на
веру и послушалась их. Можно сказать, что змий прельстил нашу праматерь идеей
автономной красоты и добра. И она искренне сочла ее за истину, усомнившись в своем
Творце. Но и Адам, поставленный над ней Создателем, принял без тени сомнения
(послушно) ее свидетельство, несмотря на то что оно противоречило Божиему запрету.
Итак, грехопадение произошло именно «по послушанию», только не Творцу, а Его
врагу и ненавистнику. Падший Адам выступает как первый детерминист: вместо личного
покаяния он пытается переложить вину на сам порядок творения, якобы обусловивший
его грехопадение: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3,
12).
После грехопадения Адам и Ева были изгнаны из рая – этого царства свободы – в
«юдоль плача», в мир детерминированных причинно-следственных связей, в область
«наветов вражиих», где правят законы смерти и тления. Человек, воодушевленный идеей
самому быть как боги (Быт. 3, 5), актом богопротивления и эмансипации от Господа
сделался «рабом греха», открытым для всех диавольских внушений и демонических
воздействий. Однако во Христе ему вновь была дана возможность осуществления своей
духовной свободы: познАете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32).
Только пребывание со Христом может освободить человека от принудительных законов
природы, изъять его из плена греха и страстей, диавольской лжи и клеветы, условностей,
мнимостей, внушений, обстоятельств и демонических обстояний.
В связи с этим встает вопрос: может ли быть творцом человек, сознательно
отвергающий Христа и Его свободу? Может ли приумножить таланты тот, кто восстает
против Самого Источника жизни, против Самого Творца и Художника, против Подателя
творческого дара? Или, иными словами, может ли быть творцом тот, кто предпочел
лукавый совет змиев и сделался послушен ему? И может ли сам лукавый змий, попросту
диавол, быть покровителем человеческого творчества? Обладает ли он сам творческой
энергией и даром творчества? И, наконец, такой ли он покровитель искусств и филантроп,
каким его представил М. Булгаков в образе Воланда?
Христианский взгляд дает на это однозначный ответ: диавол, как и зло, не есть
субстанциальная сила. «Зло – не есть или вернее, оно есть лишь в тот момент, когда его
совершают»,– пишет Диадох Фотикийскийcccxiv. Святитель Григорий Нисский
107
подчеркивает парадоксальность того, кто подчиняется злу: он существует в
несуществующемcccxv. Зло в мире начинается с греха, совершенного падшим ангелом.
Сатана – покровитель бездарности
Будучи благим творением Божиим и первым из ангелов, денница ниспал с небес в
результате горделивого восстания на своего Господа и Творца: А говорил в сердце своем:
«взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горЕ в сонме богов, ..далее