Блаженный Августин отрицал, что человек, подвластный греху, может сам обратиться к
исправлению своей жизни, может сам устремиться к своему спасению, если Бог не
призовет его к этому силой Своей благодати, которую Блаженный Августин называет
«творящей». Однако, утверждает он, «хотя злыми и творится многое вопреки воле
Божией, но Бог обладает такой премудростью и могуществом, что все, по-видимому
противное Его воле, обращает к таким последствиям или целям, которые Его предвидение
нашло добрым» (в другом переводе: «все, что казалось противоречащим Его воле,
приходит к доброму и справедливому концу, заранее Им установленному»)cxxxiv.
В Большом вероисповедании Лютер пишет: «Я отвергаю и осуждаю, считая не чем
иным, как заблуждениями, все догматы, превозносящие нашу свободную волю, поскольку
они вступают в противоречие с... благодатью Спасителя нашего Иисуса Христа. Ибо,
поскольку вне Христа смерть и грех являются нашими господами, а диавол – нашим
богом и князем, не может быть никаких способностей, никаких сил, никакой мудрости
или понимания, посредством которых мы могли бы подготовить себя к праведности и
(вечной) жизни и стремиться к ним. Но мы можем быть только... узниками греха и
собственностью диавола, делая и помышляя о том, что угодно им и противно Богу и Его
заповедям»cxxxv.
Таким образом, Лютер отрицает свободу человека, когда речь идет о ее соучастии в
исполнении Божией воли. «Свободная воля – это название (ярлык) без самого содержания,
или нечто такое, что не имеет ничего, кроме названия (ярлыка)»cxxxvi.
По учению Лютера, все благое творит через человека Сам Бог. Сам по себе падший
человек не может ни желать того, что является духовным благом, ни стремиться к добру,
ни подготавливать себя к принятию Божественной благодати, ни понимать Евангелие, ни
веровать в него, ни хоть каким-то образом содействовать своему обращению.
«Формула Согласия» утверждает, что человек в духовных аспектах подобен
«соляному столпу», «чурбану» и «камню», «безжизненной статуе, не использующей ни
глаза, ни уста, ни чувства, ни сердце». Она отвергает всякую пригодность, способность и
возможность разума, сердца и воли плотского (природного) человека к мыслям,
постижению, делам, начинаниям, желаниям, предприятию, исполнению или
способствованию в созидании чего-либо добродетельного и праведного в духовных
аспектах собственными силамиcxxxvii.
Такое отношение к человеку в сочетании с верой в предопределение не оставляет
места для свободы. Коль скоро свободная воля – это «пустое название», и она не играла
никакой роли ни у ангелов, ни у Адама, ни у людей после грехопадения, ни даже у
христиан, искупленных Кровию Христовой, а добро и зло, которое Провидение обращает
в конечном счете в добро, творит в нас Бог, то в мире правит Необходимость. Человеку же
остается лишь вслед за Лютером внимать с сокрушением вырванным из контекста словам
апостола Павла: Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси
сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого? (Рим. 9, 21).
Вопрос о человеческой свободе связан с происхождением зла. Если всеблагой Бог не
создавал зла, откуда оно возникло? Лютер, отказывающий человеку в свободной воле,
уклоняется от разрешения этого вопроса. Зло он объясняет необходимым следствием
природы тех тварей – и прежде всего диавола и бесов,– которые вступили на путь зла.
Мало того, всякие попытки теодицеи он рассматривает как богохульные. Вера и дух, как
утверждает он, считают Бога благим, даже если бы Он всех погубил.
Такого рода «теологический детерминизм», как ни странно, смыкается с
индетерминистскими атеистическими позициями в отношении свободы воли. Если Бог
36
существует, у человека нет свободы. «Кто хочет поклоняться Богу, должен отказаться от
свободы и достоинства человека. Бог существует,– значит, человек – раб. Человек ..далее