бессознательные, «вытесненные» содержания человеческой психики заключается, как это
объясняет Юнг, в отведении психической энергии: освобожденная психическая энергия
служит для построения и развития сознательной установки. Психические и невротические
патологии всегда связаны с искажением энергийного образа человека. Ибо
«бессознательное, если оно не реализовано, всегда действует в том направлении, чтобы
распространить на все ложный свет и вызвать видимость... Бессознательное всегда
является нам в объектах, потому что все бессознательное проецировано. Если нам удается
постигнуть бессознательное как таковое, то мы отделяем ложную видимость от
объектов»ccix.
По сути, аналитическая психология порой открывает в человеке то, что было давно
известно нравственному богословию Православной Церкви: духовная жизнь невозможна
без покаяния и исповеди, без осознания своих грехов20. Та «перемена ума» (метанойя),
которая по-гречески и означает покаяние, знаменует разрыв с ложным, греховным строем
своего существа, со всем, что есть в нем «ветхого» и «падшего», и сопровождается
самоосуждением, то есть состоянием предельной напряженной сознательности. Но это
20 Разумеется православная антропология кардинально отличается от представлений
аналитической психологии о человеке, в том числе и о путях его спасения («исцеления»):
православная сотериология свидетельствует о том, что грешника спасает Бог при условии
свободного человеческого участия, в то время как психоанализ предполагает, что
исцеление есть дело рук человеческих: старания психоаналитика, усилия пациента плюс
действенность метода.
70
есть и восстановление должной энергийной иерархии человеческого существа,
просвещение слепых глубин бессознательного, откуда студных помышлений во мне
точит наводнение тинное и мрачное, от Бога разлучающее ум мой (канон Ангелу
Хранителю), отсечение и подчинение темных движений души сознательной установке
богоустремленности и молитвенное претворение таковых в энергию богослужения и
богообщения. Святитель Григорий Палама писал о таком преображении низших
греховных сил человеческой природы в высшие, когда даже гнев может обратиться в
любовь, а «похотение» – стать «поводом к добродетели»ccx.
Православная аскеза, сугубо осуществляемая в «умном делании» подвижников,
предстает как восхождение по многоступенчатой «лествице», в основании которой лежит
покаяние – непрестанный плач о грехах и непрестанное самоотвержение, и
сопровождается двумя типами активности: трезвением и молитвой. Как пишет
преподобный Исихий Иерусалимский, «трезвение и молитва Иисусова взаимно входят в
состав друг друга – крайнее внимание в состав непрестанной молитвы, а молитва опять в
состав крайнего в уме трезвения и внимания»ccxi. Это является необходимым для
достижения цельности человека, осуществляемой подвижниками «сведением ума в
сердце». Это, однако, должно произойти не раньше того, как он обретет качество некоей
прозрачности, будучи очищенным и освобожденным не только от всякого воображения и
мечтания, но и от рассудочных, «разумных» содержаний. При этом святые отцы полагают,
что это соединение ума с сердцем достигается не только при условии трезвения и
непрестанной молитвы, но и при непосредственном содействии благодати Божией.
«Умное делание» есть противостояние «закону греха»: вижу иной закон,
противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона
греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 23). «Почему мы, противоборствуя сему
закону греха, изгоняем его из тела и поселяем там ум, как епископа (над всем
надзирающего и всем заправляющего), и чрез него полагаем законы каждой силе души и
каждому из членов тела подобающее ему. <…> Кто воздержанием очистит тело свое, а
любовию соделает гнев и похотение поводом к добродетелям, молитвою же очищенный ..далее