насилия и оружия»ccxxxvi.
Новозаветное Благовестие свидетельствует, что Христос с Его Царством не от
мира сего ни в коем случае не был и не мог быть революционером26. Напротив, если уж
так необходимо говорить о Нем в терминах современного мира, можно утверждать, что
Он ведет себя как традиционалист.
Евангельское Откровение не только выстраивается сообразно ветхозаветным
пророчествам, призывая их в свидетельство, но и раскрывает их прообразовательный
смысл.
Христос в самые ответственные или искусительные моменты Своей проповеди
ссылается – порой неоднократно – на Второзаконие, Исход, Левит, Псалтирь, Книгу
пророка Исаии, Книгу пророка Даниила, Книгу пророка Захарии, Книгу пророка Малахии,
приводит примеры из жизни царя Давида, пророка Ионы, поминает премудрость царя
Соломона. Невозможно исключить Христа из контекста ветхозаветной реальности, не
совершив при этом насилия над евангельским Откровением.
Сам же Христос утверждает, что пришел не нарушить закон, но исполнить (Мф. 5,
17), заверяет, что ныне исполнилось писание сие (Лк. 4, 21), то есть пророчество Исаии о
Мессии, Сам же подтверждает Свои учительные слова авторитетом Ветхого Завета: в
этом закон и пророки (Мф. 7, 12), и Сам же отвергает искушения сатаны, ссылаясь на
Второзаконие. Знаменательно, что сатана, в силу логики пришествия Христова,
предреченного пророками, соблазняет Господа именно словами ветхозаветного
пророчества – Псалтири.
Кроме того, Господь утверждает, что и на Голгофу Сын Человеческий идет, как
писано о Нем (Мк. 14, 21), ибо предадут Его язычникам и поругаются над Ним, и
оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить, и убьют Его: и в третий день воскреснет
(Лк. 18, 32–33)
И наконец, когда Его берут под стражу в Гефсиманском саду и Петр отсекает ухо
рабу первосвященника, Господь говорит ему: или думаешь, что Я не могу теперь
умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов
Ангелов? И тут Он приводит существенный довод против этой возможности: как же
сбудутся Писания, что тАк должно быть? (Мф. 26, 53–54).
Так и евангельские персонажи, исходя из реальности ветхозаветного ожидания
Мессии, интересуются прежде всего тем, насколько Христос соответствует пророчествам.
Иоанн Креститель выходит на проповедь, действуя в ключе пророчеств о грядущем
Мессии: его задача приготовить путь Господу, прямыми сделать стези Ему (ср.: Мф.
26 Вот как предвозвещал это событие пророк Захария: Ликуй от радости, дщерь
Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и
спасающий, кроткий, сидящий на ослице. Тогда сокрушен будет бранный лук; и Он
возвестит мир народам (ср.: Зах. 9, 9–10).
78
3, 3). Евангелист Матфей опознает его в соответствии со словами пророка Исаии, как глас
вопиющего в пустыне (Мф. 3, 3). Пророчества сбываются. Иоанн крестит Иисуса Христа,
ибо, как говорит ему Господь, так надлежит нам исполнить всякую правду (Мф. 3, 15).
Крещение Господа, как свидетельствует Евангелие, есть также исполнение определенного
Божественного замысла, разворачивающегося в мире от его сотворения до
Боговоплощения, от грехопадения до Искупления и далее – вплоть до конца мира.
Однако, в конце концов, Иоанн, слыша о чудесных исцелениях Господа и даже о
воскрешении Им мертвых, испытывает сомнение и посылает к Господу своих учеников с
таким вопросом: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? (Лк.
7, 19).
Именно с этой точки зрения смотрят на Христа и Его ученики. Филипп говорит ..далее