сына Исаака, несмотря даже на то, что это входило в противоречие с самим же
обетованием Иеговы: Я произведу от тебя великий народ (Быт. 12, 2). Но Авраам не стал
исследовать эти «противоречия» и оказал Богу послушание, выросшее из его
безграничной веры. И за это Исаак был возвращен ему невредимым.
40
«Парадокс веры,– пишет Кьеркегор,– таков: единичный индивид выше, чем
всеобщее, единичный индивид... определяет свое отношение ко всеобщему через свое
отношение к Абсолюту, а не свое отношение к Абсолюту через свое отношение к
всеобщему... Любовь к Богу может побудить рыцаря веры придать своей любви к
ближнему выражение, совершенно противоположное тому, чего, с этической точки
зрения, требует от него долг»cli.
Кьеркегор преследует в своей философии исключительно личный, экзистенциальный
интерес: в юности он по причине, о которой он нигде не говорит прямо и о которой можно
лишь догадываться, порвал со своей невестой Региной Ольсен, после чего она вышла
замуж за одного из братьев Шлегелей. По всем земным законам Кьеркегору никогда не
вернуть утраченного, никогда не быть с Региной. Ему остается лишь принять это как
необходимость и примириться с ней. Однако если для Бога нет ничего невозможного,
значит, лишь Он один может сделать бывшее небывшим и вернуть Кьеркегору невесту.
«Если бы у меня была вера, мне не пришлось бы покинуть Регину»,– повторяет
Кьеркегорclii. Всякую земную невозможность он объясняет недостатком веры, ибо «все
возможно верующему». Когда разумные истины бессильны, человеку остается лишь
взывать к Богу о помощи и, отвергнув земную очевидность, ринуться навстречу абсурду.
Однако путь к абсурду, по Кьеркегору, лежит через преодоление этического. Ибо
необходимость всегда прикрыта этикой долженствования: того, что человек не в
состоянии осуществить эмпирически, он не вправе и желать. Как только разум определяет
границу невозможного, тут же этика укрепляет ее и понятием недолжного. Авраам
переходит границу этического, когда он решается на то, чтобы заклать Исаака. Кьеркегор
ставит вопрос так: если этическое есть нечто высшее, как утверждают и античная
философия, и умозрительная философия, то Авраам погиб. Но поскольку сам Ангел
Господень остановил занесенную руку Авраама и заменил Исаака жертвенным агнцем,
Авраам навсегда остается «отцом веры».
То же и с Иовом, к которому его друзья обращали свои «этические», но
неутешительные речи. Однако Бог предпочел их речам безумные вопли Иова,
раздававшиеся к Нему из сердца, полного веры: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей
твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 7). Таким
образом, этическое не есть абсолютное, и вера осуществляется помимо, если не вопреки
его императиву, заключает Кьеркегорcliii.
Здесь философ явно перекликается с героем «Записок из подполья»: «Перед
невозможностью тотчас смиряются. Невозможность – значит каменная стена! Какая
каменная стена? Ну, разумеется, законы природы, выводы естественных наук, математика.
Уж как докажут тебе, например, что от обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться,
принимай как есть. Уж как докажут тебе, что, в сущности, одна капелька твоего
собственного жиру тебе должна быть дороже ста тысяч тебе подобных... так уж и
принимай, нечего делать-то, потому дважды два – математика. Попробуйте возразить.
Помилуйте, закричат вам, восставать нельзя: это дважды два четыре! Природа вас не
спрашивается, ей дела нет до ваших желаний и до того, нравятся ли вам ее законы или не
нравятся. Вы обязаны принимать ее так – как она есть... Стена, значит, и есть стена...»cliv и
т. д.
Сёрен Кьеркегор бунтует против принуждающей силы «истин разума», против
«каменной стены»: вера есть та сила, которая растворяет «необходимости» и ..далее