человеке без его соизволения. Он никогда не действует в одиночку – один грех тянет за
собой и другие. Они болезненно, до неузнаваемости, искажают внутренний облик
человека и лишают его возможности познания и осуществления замысла Божиего.
Человек утрачивает способность к осуществлению своего призвания, состоящего в любви,
свободе и творчестве.
Итак, роковой сдвиг сознания уже произошел – об этом свидетельствует и элитарная
постмодернистская, и массовая культура, в которой так или иначе задействованы те же
механизмы, деформирующие реальность. Наркомания, алкоголизм, оккультизм и
сектантство есть все та же борьба с ней, так или иначе обязывающей человека нести свой
крест: крест рода, крест Отечества, крест собственной жизни, крест любви, крест
богоподобия.
Отвергнув дар Христовой любви и свободы, новый человек закабалил себя «духу
времени» и продал себя в рабство произволу субъективизма и своеволия. Замкнувшись на
собственном эго, он перестал ощущать онтологичность бытия, его ценностность и
значимость. Он сделался плоским. Он опошлился.
Ибо что такое пошлость, как не утрата сущности при сохранении ее видимости?
Пошлость не есть нечто сотворенное и устойчивое, нечто существующее как таковое. Она
возникает тогда, когда объект (вещь, явление, лицо) приобретает знаковый характер,
когда он перестает являть собой – в платоновом, в церковном смысле – откровение
реальности, когда он делается лишь иллюзией, претензией, указывающей на то, что
должно было бы иметь место, но чего не существует на самом деле.
Ханжество, претендующее на то, чтобы казаться добродетелью, или фарисейство,
создающее лишь видимость праведности, но таковой не являющееся,– это пошлость.
Плюрализм с его втоптанной в землю ценностной иерархией, с его разнузданностью и
развороченностью, с его идеями женской эмансипации и сексуальной революционности,
которыми он подменяет и попирает дар божественной свободы человека, претендуя при
этом на достоинство «истинного человеколюбия и свободы»,– это пошлость. Имидж,
создающий человеку лишь видимость некоей сущности и скрывающий его истинный
образ,– это пошлость. Виртуальная реальность, претендующая на полноту подлинной и
окончательной реальности, – это пошлость. Антихрист, выступающий в личине
благодетеля человечества,– это пошлость.
Ибо пошлость и есть искажение путей Божиих в мире, провозглашенное как норма;
клевета, выдающая себя за истину. Главным пошляком мировой трагедии оказывается
сатана, посягающий на чужое место: взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу
престол мой (Ис. 14, 13). Всякое сознательное человеческое движение к тому, чтобы
соответствовать духу времени – в манерах, в речи, в облике, в образе мыслей, в стиле
жизни,– есть движение к опошлению. И наоборот: возвращение к Богу сулит человеку
обретение самого себя – такого, каким его художественно и любовно сотворил и замыслил
Творец. Даже и наглотавшись свиных рожков пошлости современного мира, новый
человек «Эры Водолея» еще имеет возможность вернуться в объятия своего любящего
Отца.
Дар творчества (вместо послесловия)
Почти два тысячелетия христиане ждут Второго Пришествия, предварять которое
должно смутное антихристово время. Христиане всегда помнили предостережение
169
Спасителя: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас... Ибо восстанут лжехристы и
лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно,
и избранных (Мф. 24, 4, 24). Христиане приглядывались к знамениям времени и сличали
их с приметами антихристова царства и приближающегося конца мира, которые были
указаны Самим Господом. Христианство и немыслимо без этой эсхатологической ноты: ..далее