И пока мы, пастыри Церкви, не переставим предметы своих забот в обратном порядке: на первый план — Божие, а на второй — земное, человеческое, дотоле и Господь будет попускать нам терпеть все те невзгоды и лишения, какие нас теперь тяготят. Ведь Господь-то всегда готов повторять чудо умножения хлебов, но при условии веры, делами свидетельствуемой. А наше прямое пастырское дело и делание — стоять на страже Христова стада, отгонять волков, пасти стадо Божие на пажитях православного учения нашей родной Церкви.
Вопрос об обеспечении духовенства в настоящее время всевозможных дороговизн — самый жгучий вопрос. И рано или поздно, но государство должно будет решить его, если не во имя спасения душ человеческих, то во имя собственного спасения, как государства Русского. Ведь нельзя же допустить, чтобы во священники пришлось ставить сплошь выборных полуграмотных мужичков по той только причине, что нет кандидатов на места священников, где придется семейному человеку жить впроголодь. Кто пойдет только тогда во священники при том оскудении духа, какое замечается в наше грешное время? И дай Бог, чтобы государство исполнило свой долг в этом отношении как можно скорее. Только все же плохо верится, чтобы это было скоро. Да если и сбудется, то духовенство должно будет твердо помнить, что, получая жалованье, оно ставит себя в полную зависимость от тех, кто дает его... А дать его может только... Государственная Дума. Таковы ныне законы у нас. А кто поручится, что в Думе этой непременно будут сидеть в большинстве православные русские люди, что в ней не будут преобладать враги Церкви, иудофилы, немцефилы, люди, чуждые всякой веры?.. Увы, десятилетний опыт четырех Дум показал, как близка эта опасность... Положим, жалованье дадут, но и потребуют подчинения себе под угрозою отнять его. Дадут охотно, но только для того, чтоб отучить народ совсем от нынешних поручных подаяний, а когда отнимут жалованье за “непослушание”, тогда и совсем заставят голодать... Пока есть на Руси православное правительство, дотоле будет ограждаемо и Православие, а — сохрани Бог — поколеблется эта власть, пошатнется и Православие, — не потому, чтобы истина Православия не имела силы сама собою держаться, но потому, что некому будет прикрикнуть на врагов Православия, которые прибегают к бессовестным средствам пропаганды, — ас другой стороны, потому, что некому будет защитить гонимых пастырей Церкви, а много ли в наше грешное время найдется сильных духом, готовых на мученичество служителей Церкви? Ведь для подвига мученического нужен еще подвиг приготовления, который не всеми вмещается. А подвиг пастырства есть и сам по себе подвиг медленного мученичества, если только пастырь решится во всем следовать требованиям своего долга, своей совести. Нужно ли даже говорить об этом?
Но отцы и братия! Много, и совершенно понятно, почему так много, мы говорим в настоящее время о необходимости обеспечения нашего духовенства. Однако же, сознаемся, что ведь это средство человеческое; не будем осуждать его: пусть государство поймет, что его долг прийти на помощь Церкви в обеспечении служителей Церкви, которые являются в то же время вернейшими слугами и государства. Бог не творит чудес там, где есть человеческие средства достигнуть земных целей. Но кто же не знает, как не прочны, не надежды все наши земные средства? Ныне их дадут, а завтра отнимут...
Но Христос Спаситель, как всеведущий Основатель и Попечитель Своей Церкви, вперед знал, что служители сей Церкви будут нуждаться в земных потребах, знал и вперед трогательно озаботился о сих потребах, вперед дал нам, Своим служителям, и не нам только, служителям Его Церкви, но и всякому, кто решится идти по стопам Его, жить по Его заповедям, вот ту расписку, которую я только что привел, — то священное евангельское слово, которое обеспечивает всякому верующему, а тем паче служителю Церкви Его, удовлетворение всех неотложных наших нужд земных. Что верно и действенно слово Его и в наше время, тому доказательств бесчисленное множество: стоит только в простоте верующего сердца присмотреться к жизни хотя бы тех же пастырей Церкви. При всей бедности, при всей необеспеченности, кто из них как-то умеет сводить концы с концами, как не те, которые смиренно совершают свое делание, не жалуются на судьбу свою, а все упование свое возлагают на Бога? В их добрых сердцах горит огонек веры и любви к святости своего звания, и Бог располагает к ним сердца верующих, и творится дело любви взаимной между пастырем и паствою, и, иногда неведомо как-то, восполняются все нужды доброго пастыря. Христос верен слову Своему и исполняет его...
И если мирянам грешно завывать сие слово Христово, то тем непростительнее это служителю и сотруднику Христову, пастырю Церкви. А я и еще скажу горькое слово, — пусть меня побранят мои собратия, но пусть прислушаются и к собственной совести: ведь немецкие-то лжеучения появились впервые не где-нибудь на голодном Севере, а на благодатном Юге, где духовенство, сравнительно, много обеспеченнее северного, где батюшки имели и тройки лошадей, и помещичьи экипажи, а матушки играли на роялях и щеголяют в шляпках... Сказал я это горькое слово, но готов взять его и назад: “обеспечение” ведь понимается каждым по-своему...
Горько то, что наша православно-церковная логика как будто у нас выворачивается наизнанку: на место попечении о Божием, забот о том, как исправить упущенное Божие дело, мы ставим попечения о земном, человеческом, и не слышится среди нас напоминаний о Христовой “расписке”, о Его великом, даже и в земных наших нуждах обетовании... И как оно исполнится на нас, когда мы не только условия его исполнения, но и самое обетование-то забыли?.. Братия мои, Христовы служители, Христовы сотрудники, верим ли мы своему Господу?.. Простите мне этот горький вопрос! ..далее