- Паломников-попутчиков было много?

    - Четырнадцать. Кто-то поехал любопытства ради, у кого-то интерес чисто исторический. А мы с сестрами во Христе Любовью и Натальей ехали помолиться. Говорят, если по дороге в святое место нет искушений, значит, Господу не угоден твой путь. У нас искушения начались в Кеми.

    - Та самая Кемь - город плача?

    - Да, та самая Кемь, до которой родным разрешалось провожать соловецких узников. Дальше - суровое Белое море... Последний раз обнимала здесь жена мужа, мать -сына, духовник последний раз благословлял свою паству, ведь верующие очень часто ехали за своим арестованным духовником. Город плача, город слез. Мы приехали, а море разбушевалось не на шутку. Сколько ждать, никто не знает. Подошел «рисковый капитан» утлого суденышка - могу рискнуть, согласны? Прочитали мы акафист Николаю Угоднику и шагнули на палубу... Началась жуткая болтанка. Вместо трех часов мы добирались до Соловков восемь.

    - Знаменитый концентрационный лагерь «СЛОН» -остались ли на Соловках следы страшного прошлого?

    - Много лет назад я была на Соловках в командировке. Помню, ступила на берег, а передо мной бывший поруганный храм, и вместо креста на нем огромная арматурная звезда. Тогда будто так и надо было. И знаете, как Господь устыдил мою короткую память? Я ведь эту звезду опять увидела. В музее Соловков. Та самая, арматурная...

    А Секирная Гора?! Самое страшное для заключенных место. Там был штрафной изолятор. Думал ли святой Савватий, высаживаясь на этом острове, каким страшным будет для его потомков словосочетание Секирная Гора? На церкви, в ее барабане, на самой высокой точке острова, был устроен маяк. Получалось: и духовный маяк - храм Божий, и земной ориентир. А потом храм приспособили под карцер, где над заключенными изощренно издевались. Казнили тоже изощренно: привязывали человека к бревну и сбрасывали с крутизны вниз. Жутко было смотреть на эту могильную крутизну. Все наши нынешние проблемы, с которыми мы носимся как с писаной торбой, враз измельчали.

    - А как отнеслись к увиденному те, кто поехал на Соловки любопытства ради?

    - Были в нашей группе две студентки, молодые хохотушки-кокетки. И, знаете, их лица менялись на глазах. Когда мы приехали на остров Анзер, в Голгофо-Распятский скит, они вошли в маленькую часовню и рухнули, в слезах, на колени. А на обратном пути молчали, зареванные.

    - Остров Анзер - особое место на Соловках...

    - Меня он потряс. Туда раньше не было паломничества, он в стороне - далеко, долго. Мы высадились с катера и потемну - почти в полярной ночи (ведь от Соловков до Полярного круга всего 160 километров) - пошли в сторону скита. (Там живет иеромонах Евлогий с двумя послушниками. Он нас очень сердечно встретил, за гостинцы долго благодарил: продукты, вещи, лекарства). Мы шли туда, откуда никто раньше не возвращался. «Командировка на Голгофу» - цинично шутило лагерное начальство, отправляя человека на Анзер, на верную смерть. Тысячи православных священников, богословов, монахов, мирян приняли здесь мученическую кончину. Земля Анзера пропитана кровью новомучеников. И вот в скиту -эти березы... Посмотрите на фото!

    - Березы. Обыкновенные березы... Господи, да ведь ветви на них крестом растут! Голгофский крест на кровавой земле. Представляю, что вы пережили, стоя перед этими березами!

    - Крестообразные березы - великое Божье чудо. Напоминание нам, что это - священная земля, здесь умирали за веру, за Отечество, за Господа. Каждый лежащий в этой земле - мученик Христов. Березовый крест - на общей их могиле.

    - Удивительно! Вот уж воистину священная земля, коль даже березы на ней, поперек всех законов природы, растут в форме креста.

    - На острове нет ни зверей, ни птиц. Хотя на других островах зверья не счесть. Здесь же - только бабочки. Божий промысл усмотрел здесь полную тишину - вечную «минуту молчания» по мученикам российским.

РУССКИЙ ДОМ № 3 2001

НАЧАЛО        СТАТЬИ       "Русский Дом"- VT