Само по себе наличие большой, даже огромной диаспоры не является аномалией в мире, где государственные границы и условия жизни подвержены постоянному изменению. Само понятие «диаспора» (то есть «рассеяние») всеми принято использовать для обозначения этнических общностей, расселившихся и проживающих вне страны своего происхождения.

    Российские соотечественники в странах СНГ и Прибалтики в значительной, большей части не попадают под такое определение. Сами они категорически отвергают свое отношение к «диаспоре». Особенно подчеркивается, что основная масса русских, оказавшаяся за границами Российской Федерации, никуда не уезжала - прежнее государство уехало от них без их согласия. В восточных и северных районах Казахстана, восточных областях Украины, в Крыму русское население расселялось ранее народов, ставших ныне титульными в новых государствах.

    Как известно, термин «титульные» закрепился на постсоветском пространстве за нациями, по имени которых были названы союзные республики бывшего СССР. Вычленение «титульных» наций и разделение с ними руководства на местах было важной составной частью так называемого «ленинского решения национального вопроса» в Советском Союзе. На новом этапе, после распада СССР, элита титульных наций, вовлеченная в создание своей отдельной от Российской Федерации независимости, стала все более активно вытеснять живущих бок о бок русских из наиболее ответственных сфер государственной и общественной жизни. В рамках этого общего подхода, демонстрируемого с большей или меньшей активностью на различных этапах строительства новых национальных государств, русским предлагается в лучшем случае роль национального меньшинства - статиста в процессе чужого национального самоопределения.

    Однако русские в Казахстане, Латвии, Эстонии, на Украине не признают себя национальным меньшинством, что имеет свои основания. Национальное меньшинство, как правило, ощущает свое недоминирующее положение. Русские Украины, например, составляющие 22% населения, всегда были и остаются наряду с украинцами крупнейшим народом на ее территории. Фактически они, как и украинцы, претендуют на статус государствообразующей нации. Подобная ситуация в Казахстане. В Латвии и Эстонии русских также никак нельзя пока отнести к меньшинствам. В Эстонии, по последним данным, всего проживает около 1,5 миллиона человек, а русские составляют из них 30%. В Латвии население около 2,4 миллиона человек, из них также 30% русские.

    Кризис идентичности переживает сама Российская Федерация и народонаселение на ее территории. Кто мы: русские или «россияне»? Нынешняя Российская Федерация - это государство русских, то есть по типу такое же национальное государство, каким пытается стать Украина, Казахстан или Туркмения. Или же Россия - это государство для всех, кто в нем живет?

    От ответа на эти ключевые вопросы в значительной степени зависит судьба нашей диаспоры за рубежом. Назови наше государство русским, и сразу обнаружится, что шестая часть (17%) русских остаются вне пределов России. Уйди от этнической самоидентификации в пользу представления, что в декабре 1991 года началась совершенно новая история России, и может сложиться впечатление, что российская диаспора за рубежом - это граждане Российской Федерации, живущие за рубежом, и, может быть, члены их семей, но не более того.

    Из соображений политкорректности в условиях, когда не сформулированы и не приняты окончательные ответы на названные выше ключевые вопросы, в официальном обиходе понятие «русская», или «российская», диаспора принято заменять словосочетанием «соотечественники за рубежом».

    Таким образом, к российским соотечественникам с равным правом могут относить себя русские, татары, адыги, башкиры, проживающие за границами России.

    На современном этапе в постсоветских странах, которые строятся, за исключением России и Белоруссии, как моноэтнически ориентированные государства, не найдено удовлетворительного решения русского вопроса и проблемы русскоязычности. По сути, русских и русскоязычных, русскокультурных людей ставят перед дилеммой: или иммигрировать в Россию, или добровольно согласиться на ассимиляцию - вначале политическую, затем культурную, языковую и проч. Ближайшим следствием неблагополучного самочувствия русских и русскоязычных является устойчивая и масштабная депрессия, охватившая русское население бывшего Советского Союза.

    Четвертая часть населения Латвии до сих пор не признана гражданами. Такого процента неграждан нет нигде в мире. Более 60% среди неграждан - русские. В то же время этнические латыши могут получать гражданство без каких-либо ограничений, экзаменов и клятв.

    Сотни тысяч людей в Эстонии находятся в унизительном положении «серых» граждан. Так себя называют 220 тысяч обладателей серых паспортов, выданных людям, лишенным права на гражданство Эстонии и не оформивших гражданство России. Попирается право на свободу вероисповедания. Более восьми лет православные христиане, относящие себя к Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата и составляющие более 90 процентов всех православных христиан Эстонии, подвергаются грубой дискриминации со стороны государственных властей Эстонской республики.

    Такое откровенное нарушение цивилизованных норм в Латвии и Эстонии, причем не на бытовом, а на законодательном уровне, можно охарактеризовать только как демонстративный вызов России и русским.

    На Украине проводится курс на дерусификацию и ассимиляцию.

    Продолжается целенаправленная государственная политика вытеснения русского языка, закрываются русские школы (в Киеве, где в 1990 году было 155 русских школ, их осталось 10, в Западной Украиневместо бывших 300 сохранилось всего 7).

    Этнокультурное противостояние ярко проявляется в гонениях на Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата - доминирующую конфессию Украины, которая объединяет более 35 миллионов человек. С помощью боевиков экстремистских националистических организаций аннексировано около тысячи храмов. Захваты сопровождались массовым физическим насилием, избиты и покалечены тысячи людей. По этим фактам не возбуждено ни одного уголовного дела, никто не наказан.

    В Казахстане и республиках Средней Азии проблемы русской диаспоры в первую очередь связаны с глубинным цивилизационным конфликтом.

    При общих проблемах в этих государствах, страдающих от экономического кризиса, положение российских соотечественников в каждой из этих стран имеет свою специфику. В Киргизии и Таджикистане власти делают попытки удержать русское население, в Узбекистане и Туркмении таких попыток не делают. К сожалению, результат один: представители русской диаспоры в основной массе не могут интегрироваться в чуждую для них культурно-языковую среду, и темпы миграции в Россию ограничиваются только материальными проблемами и возможностями оформления российского гражданства.

Что делать и чего не делать?

    В чем тяжелый урок прошлого для русских и основная слабость их положения за рубежами России? В том, что русские люди без государства не организуются. Они и прежде, еще до советских времен, чрезмерно привыкли полагаться на решения «сверху», на централизованное начало. Кроме государства, языка и культуры, у русского человека в истории никаких безусловных поводов к гордости не было. Именно причастность к большому государству, большим свершениям была важным ресурсом, опорой русского народа.

    И вот, полагаясь во всем на государство, в случае с распадом Российской империи, а потом Советского Союза, русские за внезапно возникшими границами оказались у разбитого корыта. Национальные государства, возникшие на обломках общей державы, не торопятся учитывать естественные интересы своего русского населения, вымещают на нем вчерашний страх и лесть местных элит имперскому центру. На взгляд новой национальной власти, русские в силу своего прежнего влияния, своей большой массы, слишком медленно перевариваются, плохо вписываются в новую политическую реальность. А русские, почти утратившие в советские годы сопротивляемость к национальному притеснению, но не все доверие к государству как таковому, крайне растеряны враждебностью новой власти к их мифам, идеалам и жизненным потребностям.

    Наши соотечественники еще не усвоили новые правила игры, не овладели ее инструментарием, не выработали механизмов самозащиты, не стали еще полнокровной диаспорой по образцу существующих в мире. На этом первом этапе они оказываются недостаточно способными сами бороться за свое достойное существование, за справедливое представительство в политической и общественной жизни, за образование своих детей на родном языке. Возникает протест, но умение постоять за себя не возникает так сразу, как сам протест. И русские, русскоязычные адресуют свои беды, невзгоды и надежды России, то есть государству, которое должно их защитить.

    Что же наше государство, Российская Федерация, до сих пор решающая, кто она?

    Поначалу, в первые дни своего существования, Россия в лице своих уполномоченных представителей бежит от обременительной ответственности за судьбы своей диаспоры как черт от ладана. Вылупляющейся из СССР России не до семиреченских казаков, ей надо в Европу. Максимум, что может себе позволить демократическое руководство новой России времен лозунга «Россия, выйди из Союза!», декларации о государственном суверенитете и первых выборов Ельцина, - заявить, что, если русским в союзных республиках будет плохо, все они найдут пристанище в РФ.

    Впрочем, ему мало кто верит. И правильно: кроме слов, деклараций, концепций власти России так ничего и не делают всерьез для облегчения жизни русского и русскоязычного населения в соседних странах. Вместо этого предпочитают «укреплять СНГ», расплачиваясь за мираж Содружества, «дружбы, сотрудничества и стратегического партнерства» с его главами российским газом, нефтью, Крымом, невниманием к «русскому языку и человеку за рубежом». Ни на одном саммите СНГ в повестке обсуждения ни разу не появляется такое «внутреннее дело», как права человека. Россия продолжает терять влияние, пренебрегая своим главным козырем в отношениях с новыми государствами.

    К концу президентства Ельцина словоблудие на высоком уровне о «помощи соотечественникам» при реальном к ним безразличии приводит к полнейшей деградации всей этой темы в государстве и обществе. Принятый в 1999 году декларативный Федеральный закон «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом» остается памятником на бумаге. Тихо упраздняется единственный орган правительства, отвечающий исключительно за эту работу, -правительственная комиссия по делам соотечественников за рубежом, промежутки между заседаниями которой становились все длиннее и длиннее. Более чем скромные суммы, выделяемые в законе о бюджете на помощь диаспоре, перестают расходоваться вообще, становясь постоянным резервом для показной экономии.

    Уход Бориса Ельцина, а особенно первые шаги Владимира Путина на посту президента РФ породили в среде соотечественников и сочувствующих им большие надежды российских граждан и соотечественников за рубежом.

    Сейчас уже можно судить о целостности новой политики, ее глубине и последовательности. На наш взгляд, до последовательных шагов, до их глубокого осмысления еще далеко. Принят целый ряд решений, которые, мягко говоря, контрастируют с заявленной президентом решимостью поддержать соотечественников. В структуре правительства исчезли Министерство по делам СНГ (Минсотрудничество) и Федеральная миграционная служба, затем и Министерство по делам федерации и национальностей. Нет ведомства - нет проблемы, и из государственного бюджета на 2002 год исчезло финансирование федеральных миграционных программ.

    Администрацией президента внесен в Госдуму проект нового закона о гражданстве, который разрушает прежний регистрационный принцип получения российского гражданства, затрудняет соотечественникам его обретение.

    Представитель творческого коллектива при обсуждении прямо заявил: «Все, кто надо, в Россию уже вернулись. Смысл нововведений в том, чтобы поставить барьер на пути тех, кто нам не нужен».

    Получается странная картина: с одной стороны, мы зовем наших соотечественников переезжать в Россию (совсем как на заре новой российской независимости), создаем у них определенные иллюзии, с другой - делаем все возможное, чтобы затруднить обустройство мигрантов. Люди, которые сюда приезжают, оказываются пасынками, последними в очереди в районные, городские, областные администрации. Есть только отдельные успешные примеры, когда они отвоевывают свои права, обустраиваются общинами, скажем, в разоренном российском Чернозе-мье. И то сказать - выезжают рабочие, инженеры, жители больших городов, а ждем мы их, в лучшем случае, на селе.

    Но даже не в этом корень проблемы. Мы должны серьезно подумать, а заинтересована ли Россия и сами соотечественники в том, чтобы они отовсюду уезжали в РФ? Я убежден, что здесь необходим дифференцированный подход. Где-то мы просто обязаны сделать все для того, чтобы люди побыстрее переехали в Россию, поощрялись к этому подъемными, при-нимались меры благоприятствования миграции - например, в зонах конфликтов или в Средней Азии. А где-то нам нужно всеми силами стараться сделать так, чтобы люди оставались на местах своего проживания за рубежом, - там, где их много и они способны уже сейчас или в будущем сами постоять за себя (в республиках Прибалтики, в Белоруссии, на Украине, в Казахстане). Необходима реальная программа поощрения выезда из определенных стран и, напротив, программа борьбы за права диаспоры в других странах, где выезд спровоцирует еще худшие последствия - деградацию влияния России на долгосрочную перспективу.

    Таким образом, миграционная программа - лишь один из ключевых элементов государственной политики в отношении соотечественников за рубежом. Умная поддержка многомиллионной диаспоры извне, из России, и взаимодействие с ней - огромная проблема общенационального масштаба. Время от времени собирающейся межведомственной комиссии такую глыбу свернуть не под силу. Поэтому для реализации этой политики необходимо, конечно, чтобы в государстве был создан специальный орган - госкомитет (или федеральное агентство) по делам соотечественников и миграции.

    Необходимо создание отдельного одномандатного округа по выборам депутата Государственной Думы для российских граждан, постоянно проживающих за рубежом. Таких избирателей уже сейчас в одном СНГ насчитывается более полумиллиона, но они приписаны к разным округам и, приходя на избирательные участки, вряд ли представляют себе различия между тем или иным кандидатом - ведь те выступают с предвыборными программами, рассчитанными на российскую аудиторию. А у наших сограждан за рубежом должен быть хотя бы один депутат, для которого высший законодательный орган страны был бы трибуной для выражения мнения и отстаивания своих интересов.

    Перед Россией стоит задача разработки внешнеполитических, юридических, гуманитарных мер помощи соотечественникам, а при необходимости - проведение операций по их спасению. Нужно урегулировать с новыми государствами вопросы двойного гражданства, сохранения русского образования, информационной сферы, добиться гарантий равного доступа русскоязычного населения к государственной службе и бизнесу.

Константин Федорович

ЗАТУЛИН,