Но суть листка, очевидно, вовсе не в этой статейке, а в следующей за нею, писанной, очевидно, не русским человеком. Заключаю о национальности автора по некоторым выражениям, например: “Духовное осуждение наших отцов, а в особенности князей Церкви — было всегда сильным вопросом (?) последних десятков лет”. “Отклоняясь быть духовными пастухами своей общины, духовенство постепенно обращалось в околоточных надзирателей от Церкви, состоящих на судьбе (так и стоит — на судьбе) Министерства внутренних дел”. “Дух стяжательства, насквозь пропитавший огромнейшую часть нашего духовенства”, “...возмущенные голоса тонули в истопных (так напечатано) кликах и свистопляске черной клики...” Или такое невежество: “Старший игумен Соловецких монастырей, являющихся богатейшими монастырями в России”, хотя всем русским православным людям известно, что на Соловецком острове только один монастырь и там не игумен, а архимандрит. Ясно, что писал не русский, а из привилегированного племени, которое из вежливости ныне не принято называть.
Но дело опять-таки не в этом, а в том, что статейка повторяет старую-престарую жидовскую басню о миллиардах монастырских. Правда, прежде, например, писали будто Троицкая Сергиева Лавра имеет семьдесят пять миллиардов, теперь пишут только три миллиарда, поубавили в двадцать пять раз капитала, коего на самом деле и в мечтах иноков нет, — ну, а все же лгут: без этого уже нельзя, когда надо смутить простецов, особенно теперь солдат. “Одного этого капитала, — высчитывает листок Герасима Михайлова, — хватило бы на уплату процентов по нашему государственному долгу, какой мы накопили за время войны. А доходы Лавры считаются десятками миллионов рублей”. Диво только, откуда Герасимы Михайловы черпают такие сведения? Еще недавно Лавра оповещала православных, что все ее доходы простираются в год не свыше четырехсот тысяч, а в голове какого-то Герасима Михайлова они обратились уже в десятки миллионов... В десятки, сотни раз увеличивает он — ему ведь не жаль нулей, которые он щедро и подкатывает к цифрам, — и доходы архиереев: пишет без зазрения совести, будто митрополит Петроградский получал из доходов Лавры двести пятьдесят тысяч — ровно в десять раз больше действительности, архиепископ Новгородский триста тысяч, доходы многих князей Церкви считаются-де десятками тысяч рублей в год”. И торжественно заключает: “Вот какими средствами обладает русское духовенство и держит их под спудом, когда государство так остро нуждается в деньгах. Поэтому? — ставит он тут знак вопроса и отвечает: — Пусть отцы Церкви ответят нам на поставленный ряд вопросов, пусть скажут ясно и открыто: с народом ли они или против него?”
Отвечаем, гражданин Герасим Михайлов. Сказано давно в Писании: Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему, не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих (Притч. 26, 4-5). А для простецов-читателей довольно сказать: не верьте лжецу прежде, чем он документально докажет свою ложь, а этого он никогда сделать не может, потому что лжет с начала до конца. Теперь наша очередь, гражданин Михайлов: покажите документы! Да не ссылайтесь на жидовские газеты: они так же лгут, как и вы, а — документы, документы!..
РОССИЯ ВЫВИХНУЛАСЬ
Девяносто лет тому назад великий святитель Московский митрополит Филарет говорил слово в своем Чудовом монастыре. Со свойственною ему прозорливостью он изображает как бы наше время особенно в таких выражениях: “Если различные состояния общества, от неправильного движения страстей, подобно вывихнутию членов тела, выходят из свойственных им мест и пределов, не столько занимаются своими обязанностями, сколько чужими, втесняются в дела, совсем до них не принадлежащие, например, воин хочет законодательствовать; не призванный Церковью поставляет себя учителем веры; поселянин прилагает ухо к молве о вольности, которой не понимает и которою не умеет пользоваться; гражданин мечтает о благородстве имени, не принадлежащем его званию, не поставляя в справедливую цену благородство духа, в приобретении которого никто не препятствует: что может от сего последовать, как не то, что и весь состав тела государственного производить будет нестройные и нездравые движения?.. Имеяй уши слышати да слышит! У кого внутренний слух сердца не заграждает духовным нечувствием, тогда да слышит, что при сих размышлениях говорит ему внутренний свидетель и судия правды и греха — совесть: и если она обличает в недостатке подвигов для правды, возвышающей язык, или в недостатке осторожности против грехов, умаляющих племена, то присоединим к молитве покаяние, к покаянию подвиги исправления, да примем или благое воздаяние от правды Божией или помилование от милосердия Божия” (Сочинения Филарета, митрополита Московского. Т. III. С. 44-45).
Не правда ли: Россия в своих членах вся “вывихнулась”, русские люди забыли “свои места и пределы”, занимаются “не столько своими”, сколько чужими обязанностями”, а ныне можно сказать, что свои-то и совсем забывают, а на других готовы возложить бремена тяжкие и не удобоносимые. В дальнейших словах святителя буквальное указание на то, что творится теперь у нас на Руси: “Воин хочет законодательствовать”, а с фронта бежит; “непризнанный Церковью поставляет себя учителем веры” и не хочет знать Церковью поставленных учителей; каждый юнец судит о том, нужно ли учить Закону Божию в школах и готов решать судьбы школ, даже и Церкви принадлежащих; каждый полуграмотный считает себя вправе, во имя бессмысленной свободы всякого неразумного слова, быть проповедником какой угодно веры, какого угодно политического устройства; не только поселяне, но и все почти поголовно русские грамотеи заразились страстью болтать, что кому вздумается, вообразили себя умниками, пишут, печатают, говорят без конца и без числа, так что уж умным людям приходится поневоле молчать; слово “свобода” понимается каждым кому как хочется, а так как людей нравственно неустойчивых и умственно ограниченных больше, чем умных и благочестивых, то и берут верх почти все первые над последними, и вместо свободы для последних наступает рабство, — да, рабство, необходимость подчинения силе, и чем больше засилья берет большинство, тем менее свободы для людей наиболее честных, благоразумных, скромных и добросовестных. Под напором большинства толпы им приходится уходить на задний план, и вот на поприще жизненное выступают люди, коих идеал не в общем благе, не в служении по долгу совести ближнему, а в мечтах нелепых учений, еще никогда в жизни никем не осуществленных да и неосуществимых, или же, еще проще, — в их личных выгодах материальных или в честолюбии. Не говорю уже о жизни мирской, что творится у нас в церковной жизни? Руководители нынешней церковной печати все твердят, что Церковь есть тело Христово, а потому всякий член ее имеет право — пуще всего право, а не долг — деятельно участвовать в жизни Церкви. И требуют этого участия, прежде всего в разных выборах на должности: овцы сами себе выбирают пастырей, и даже архипастырей, духовные дети своих духовных отцов, — удивляться надо: почему учащиеся не выбирают еще себе учителей?.. Да, кажется, они и не прочь от этого, хотя бы, например, учащиеся в высших школах: у них тоже есть свои любимцы среди учащих, коим они дают предпочтение. ..далее