Первый тип современного монаха — это истинный монах-подвижник. Он каждую минуту вспоминает свои обеты, размышляет о них, как бы смотрится в зеркало, каждый день проверяет по ним, и, конечно, прежде всего по лежащим в основе их заповедям Божиим, свою жизнь, каждый день и час этой жизни. Неизвестным руководством для него служит учение святых отцов, учителей монашества: их творения не сходят с его стола. И не по книгам только он изучает духовную жизнь, эту науку из наук, это искусство из искусств, но и посредством отсечения своего смышления и воли пред старцем, и главным правилом его жизнедеятельности служит смирение: его заветная цель — достигнуть того, чтобы считать себя круглым нулем, полнейшим ничтожеством. Он говорит себе:
Бог сотворил мир из ничего. Он хочет, чтобы я был ничто, дабы стал потом достойным орудием Его жизнедеятельности в сем мире. Сам я ничего не могу сделать доброго без помощи Божией благодати: если мне кажется, что я сделал нечто доброе, это уже самообман, это не мое, а Божие. Я — только недостойное орудие в руках Божиих. Заповедь о любви к ближнему истинный монах понимает так, как истолковал ее Сам Господь: возлюбиши ближняго твоего яко сам себе, то есть: якоже хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде. Мера любви к ближнему есть мера любви к самому себе. Нельзя, противно природе, любить ближнего больше, чем себя. А для сего надежное правило: забудь о своих правах в отношении к ближнему и помни только о его правах в отношении к тебе. Забудь о его обязанностях в отношении к тебе и помни только о своих обязанностях в отношении к нему. Старайся так наладить свои отношения к ближнему, и ты исполнишь буквально заповедь Господню. Короче сказать: каждый думай только о своих обязанностях и чужих правах; пусть о твоих правах думают другие. Устройте свою жизнь в общежитии по сему правилу, и Бог благословит миром ваше житие. Я сказал, что противно природе любить ближнего больше, чем себя. Измеряя словами Спасителя любовь к ближнему, нам заповеданную Им, должно применить сию меру и к заповеди Господней: болши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя. Другими словами: не жалей самой жизни для спасения жизни и для блага ближнего. Ведь ты того же желаешь и себе от других: делай это и сам для других. Положить душу, положить жизнь за ближнего еще не значит погубить свою душу, потерять вечное спасение. Напротив: телесная смерть за ближнего есть приобретение вечной жизни. Но ты, конечно, не захочешь, чтобы твой ближний потерял вечную жизнь для тебя, для твоего земного блага: этого не позволит тебе любовь к нему. Поэтому и ты не теряй вечной жизни, не твори греха для какой бы то ни было пользы ближнего. Святые отцы говорят: кто не умеет плавать, тот не бросайся в воду для спасения утопающего, а подай ему жезл, протяни жердь. Другими словами: не берись во имя любви к ближнему за непосильный подвиг, а, сознавая свою немощь, восполни это молитвою любви за него. Не все миряне могут понять то, что я говорю; у нас, монахов, есть свой язык, которым иногда они и соблазняются. Но это язык библейский, на котором и Богу приписываются человеческие свойства, и, конечно, надо понимать такие места духовно, не буквально по-человечески. Лет пятнадцать назад я вел полемику с несколькими профессорами академии по вопросу о служении миру со стороны монашества и употребил слова “святой эгоизм”; это высмеяли мои совопросники, но я указал им, что Господь знает не только святой эгоизм, но и святую ненависть.
Таков тип истинного монаха, носителя своих идеалов, тип изначальный, основной, то мерило, коим измеряется истинное монашество от веков древних и доселе. Нет нужды говорить, что я набрасываю лишь в общих чертах идеал этого типа. И что бы кто ни говорил, что бы ни писали умники нашего времени, лучшего, более чистого идеала в православном духе им не придумать, не создать. Только по мере приближения к этому идеалу можно судить о пригодности того или другого монаха и для служения Церкви, на которое монах отнюдь не пойдет, не будет напрашиваться своею волею, а только за святое послушание, во имя отсечения от своей воли, в чем он и увидит волю Божию. Вся его забота, вся его мысль обращена внутрь себя, на воспитание себя в духе заветов отеческих, ибо он не может забыть, что Царствие Божие внутри нас есть. А потому и жизнь его сокровенна в Боге настолько, что иногда даже сосед его по келье не знает, не подозревает степени его духовного возраста, какой он достиг, и разве только его духовный руководитель может знать это. Такие подвижники чем больше возрастают духом, тем больше уходят от мира, от людей, уходят в свою, так сказать, внутреннюю храмину, как улитка в свою раковину, тем менее становятся заметными для поверхностного взгляда посторонних, особенно мирских людей, и только свет их духовной жизни, помимо их воли, иногда прорывается из их тихих келий на мир Божий, и люди, по выражению митрополита Филарета, имеющие очищенное чувство духовное или, по крайней мере, ищущие такого очищения, замечают и стремятся на эти тихие лучи благодатного света. И слава Богу: еще не погасли эти тихие светочи иночества, еще есть на Руси, увы, может быть, последние старцы Божии, кое-где в святых обителях сокровенно подвизающиеся и за мир грешный Богу молящиеся. Их, говорю, очень мало, но ими-то и стоит современное монашество: уйдут они к Богу — и погаснет наш светлый идеал монашеский, и увянут наши святые обители, и понизятся все вообще звезды православного христианства. К великому горю нашему, все это уже и творится на наших глазах, в наше печальное время.
Второй тип современного монаха — это обыкновенный монах-труженик. О больших подвигах он не мечтает, а разве только вздыхает, себя укоряя, старается исполнять возложенное не него послушание; иногда, как человек, падает, побеждаемый немощами человеческими, но старается подняться, падает и встает, а иногда и ползком ползет ко спасению. Его спасение — в простоте и смирении: себя он не меряет, своих достоинств не видит, как будто их и нет у него. Ни особых постов, ни особых правил он на себя не налагает: церковь, келья, послушание — так проходит у него день. Пришли родные — с любовью приветит их, но сам не любит посещать их: это нарушает обычный порядок его жизни. Это те люди, на которых можно положиться в делах житейских, касающихся монастырского хозяйства, если только они приобрели еще в мире, или живя уже в монастыре, известный житейский опыт. Несмотря на некоторые их немощи, они — дорогие люди в обители именно потому, что не ценят себя высоко и стараются свои недостатки восполнять своим усердием и послушанием воле начальства. Иногда проявляется и в них самоцен, но вразумления игумена или духовника достаточно бывает, чтобы их поставить в прежнее устроение и на прежний путь смиренного послушания. На таких рабах Божиих держится обычно вся внешняя монастырская жизнь. Из них начальство избирает и кандидатов священства, хотя они далеко не всегда бывают достаточно подготовлены к сему служению по малой степени их умственного развития и даже элементарных богословских познаний. Но что делать? Больше взять бывает не из кого, а для науки в собственном смысле они уже устарели: довольно, если петь и читать могут да устав посмотреть умеют. Большею частью шли они в монастырь с добром намерением: послужить Богу для спасения своей души, но не сохранили той теплоты ревности о спасении, какая, может быть, в них горела в первое время их монастырской жизни. Но за их смирение, за их простоту Бог помогает им, как я сказал, хотя ползком ползти в Царство Небесное. Самые искушения, Божиим попущением бываемые, помогают им смиряться и на путь правый обращаться, если и случается им свернуть с него по немощи.
Третий тип монахов наших — те, которые идут в монастырь “не ради Иисуса, как выражается святитель Димитрий Ростовский, а ради хлеба куса”. Девать себя в миру — некуда, к мирскому труду малоспособны, а есть надобно. В монастыре же поставят на клирос, дадут послушание в трапезной, в кухне, в просфорной; смотришь, человек и приживется, и в ином и загорится любовь к монашеству, если только он еще не испорчен тою или другою страстью, и удержится в обители. В таких иноках уже сидит самоцен, и из них большею частию выходят наемники, которые трудятся хотя и честно, но ждут себе платы в той или иной форме. Плата эта — кружка, жалованье, лучшая одежда (в общежитиях), пострижение, священный сан, а для старейших и другие награды. Начальству монастырскому много забот с такими “наемниками”. Для послушаний, для клироса, хозяйства — они нужны; рабов Божиих, причисленных мною к первым двум типам, недостаточно, а мир требует лучшего пения, монастырское хозяйство — опытности, поневоле приходится держать и наемников, если они себя ведут прилично. Но от них-то и возникают искушения для обителей. От них-то и нарождается четвертый тип современных монахов, лучше сказать лжемонахов — карьеристов и покорных слуг своих страстей всякого рода. Идеалы монашеские с неба сводятся на землю; уровень нравственный в монастырях понижается; дисциплина ослабевает. Надо бы удалить наемника или карьериста, а служить некому; надо бы его наказать хотя бы штрафом, а он грозит, что уйдет из монастыря. Иной слабый начальник и трусит: терпит такого, а он заражает других самоценом, а иногда и своею страстью, которой стал рабом. Пока наемник благоразумно держит себя за пределом приличия и честно исполняет возложенное на него дело, дотоле он терпится в обители, а зазнается — приходится с ним расстаться: пусть ищет себе другого места и монастыря. Бывает, что такой, поискав другую обитель, даже пожив в ней некоторое время, привычкою тянется опять в прежнюю обитель и смиряется, просится обратно. Тут ему приходится, хотя на время, взять себя в руки, и это служит ему на пользу. Бывает, хотя редко, что такой обращенец потом и другим дает пример, как вредно себя ценить. И слава Богу. Без немощей нет людей, а в монастырях немощи виднее, чем в миру. Но беда, если такой наемник начинает верховодить младшей братией, собирать себе партию, вести интриги против властей своих. Иной игумен плачет от такого интригана, который сумел перетянуть на свою сторону большинство братии. Мир в обители нарушается, начинаются жалобы высшему начальству, а за ними дознания, следствия, суд... В женских монастыр 

Сайт управляется системой uCoz