– ему изменил вкус... Но Господь даже ангелам Своим запретил выдергивать плевелы до
Судного Дня (см.: Мф. 13, 29–30)…
Культура свидетельствует о духовном состоянии человеческого сознания и
породившего ее общества. Анализируя основные тенденции новой культуры, сознательно
или неосознанно предавшей себя в распоряжение духам века сего, православное сознание
принимает ее именно как свидетельство трагического разрыва современного человека с
Творцом и Спасителем мира. Трезвое понимание эпохи, в которую мы живем, может
предостеречь от некоторых тонких и завуалированных соблазнов, которыми переполнена
современная жизнь, и хотя бы отчасти отразить ее агрессивные посягательства на душу
каждого человека. В этой ситуации становится особенно актуальным православное
культурное делание, возрождающее православную культуру, цель которой –
преображение человеческой души и мира.
Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22, 20).
Культура есть самосознание человечества в его истории, и отвергающие культуру
отвергают и историю, в которой совершилось Боговоплощение. Отвержение истории
всегда чревато сектантством и ересью. Поэтому культуру нельзя отвергать – в ней надо
жить и преображать ее изнутри. Постмодернизм как общекультурное течение получил
такое распространение еще и потому, что православная культура пока слишком слаба. Ее
нельзя пересадить из прошлого, ее можно возделывать лишь в настоящем. К ней нельзя
прикасаться брезгливыми обскурантскими руками – она требует любви к творчеству,
подвига жизни, мысли и чувства.
И православному человеку нечего бояться творчества: если оно еще возможно в
мире, то именно в православной душе. Мы видим, как иссякает талант в современной
богоборческой культуре, как старательно и тщетно его пытаются имитировать, какими
жалкими выглядят эти потуги, затеи, «придумки».
В православной культуре есть все. В ней есть даже свои «перформансы» и
«инсталляции», до которых никогда не додуматься нынешним постмодернистам: как уже
было сказано, лукавый не может ничего творить, он может лишь компилировать,
копировать, пародировать то, что было создано Творцом или с Его помощью.
Сами того не ведая, постмодернисты стали эпигонами православных Христа ради
юродивых, которые сделались безумны Христа ради (1 Кор. 4, 10), ибо мудрость мира
сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3, 19). Ради Христа они ломали фарисейские и
законнические стереотипы, чтобы на их обломках засияла неотмирная правда Божия. Они
нарушали автоматизм будничной жизни, чтобы в мире явился свет Преображения. Они
вторгались в представления об обыденности церковной жизни, напоминая о том, что
Церковь есть Невеста Христова. Они не разрушали реальность, но являли в ней
свидетельства Царства не от мира сего.
Оптинский старец Нектарий порой встречал посетителей, играя тряпичными
куколками. Преосвященный Феофан Калужский был настолько искушен поведением
старца, что посчитал его ненормальным: когда он пришел к отцу Нектарию, тот не
обращал на него внимания и занимался своими куколками: одну совал в тюрьму, другую
бил, третью наказывал. Лишь потом, при большевиках, когда владыка попал в тюрьму, где
его истязали мучители, он понял пророчество отца Нектария.
Рассказывают про него, что он насобирал разного хлама – камешков, стеклышек,
глины – и все это показывал приходящим к нему со словами: «Это – мой музей». Был у
этого старца и электрический фонарик, завернутый в красную бумагу. Он прятал его под
рясу, ходил по комнате и время от времени сверкал им: «Это я кусочек молнии с неба
схватил и под рясу спрятал».– «Да это же не молния, это просто фонарь!» – восклицали
паломники, удивленные его экстравагантным поведением. «А, догадались!» – радовался
172 ..далее